Большинство наших вайшнавов не знакомы с православной традицией, хотя из нее можно извлечь немало полезного для себя.

Шрила Рупа Госвами говорит в «Бхакти-расамрита-синдху» и в «Упадешамрите» о важности жизни в святых местах, таких, как Вриндаван. Православным эквивалентом этого можно назвать Афон, который находится на вершине горы на Афонском полуострове в северной части Греции. По преданию, во время сильного шторма там нашла убежище Дева Мария, а затем Иисус Христос лично выделил это место как свой личный сад. Также говорят, что Афон особенно подходит для взращивания любви и преданности.

В настоящее время вокруг горы расположились двадцать монастырей, и богослужение продолжается здесь уже более тысячи лет. Это самоуправляемое сообщество, и, хотя оно подвергалось набегам и грабежам, все правители за последнюю тысячу лет, включая Османскую империю и нацистскую Германию, чтили местные законы, которые близко следуют уложениям первых монастырей, основанных там в 8-м и 9-м веках. Монахи не утверждали, что были законными управителями, но лишь скромными слугами этой Святой Земли, и пришлые принимали это обстоятельство.

Несмотря на то, что географически Афон находится на территории Греции, он выдает свои собственные визы, и, если вы не являетесь легитимным православным паломником с надлежащими рекомендациями, получить такую визу трудно. Туризм или осмотр достопримечательностей не считаются основанием для въезда, и местная администрация отсеивает людей с таким отношением. А еще, согласно тысячелетним законам, на полуостров не может въехать ни одно колесное транспортное средство, и до сегодняшнего дня к нему можно добраться только на лодке (технически там есть пешеходная дорожка, но полуостров имеет длину 50 км).

Все живущие там монахи, числом около 2000, суть холостяки, и ни одной женщине не дозволено вступать на гору Афон, хотя, после того, как западные женщины узнали об этом запрете, было несколько случаев, когда они скрытно подкрадывались, а затем писали об этом книги или статьи в газетах. Присутствие женщин считается нежелательным по двум причинам. Во-первых, это все-таки сад Девы Марии, и никакие другие женщины не приветствуются здесь, аналогичное правило действует и в отношение мужчин, устремляющихся на гору Кайлас, и, во-вторых, присутствие на Афоне женщин отвлекает монахов от служения Господу, которое является основным и единственным их занятием.

Что же касается бренного и насущного, то монахи возделывают оливу и орех, и обменивают их плоды на зерно, бобы и некоторые другие вещи. Они сами шьют себе одежду. Они также делают свое собственное вино, стакан которого подается с каждым приемом пищи. Однако, судя по тому, что они пьют его в 9 утра, их цель не в том, чтобы запьянеть. Их часы хранят византийское время, когда день начинается на закате, и именно тогда их часы указывают на 12. Так что соотнесение их распорядка дня с нашим представляется делом весьма затруднительным, учитывая, что время заката там значительно разнится.

На самом деле нам следует обратить внимание на то, что их садхана состоит в основном из рецитации Иисусовой молитвы («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго»). Есть разные варианты молитвы, и они поют ее на своем языке (там есть монахи со всего мира, но в основном из Греции, России, Сербии, Болгарии и Румынии). Однако все их литургические богослужения ведутся на языке, который, как они утверждают, использовался во времена Христа, подобно тому, как наши бенгальские песни, которые поются на Гуру-пуджу и Гаура-арати. При этом, когда они не занимаются совместным поклонением, они поют себе. Безостановочно, целый день, и, практически, они повторяют это даже во время сна. Поэтому монахи почти не разговаривают друг с другом, если только это не является абсолютно необходимым, и они учатся повторять песнопения, даже разговаривая с другими.

За тысячу лет истории через эту духовную практику прошли тысячи и тысячи монахов, и выработалась система уровней, которые монахи проходят через воспевание. Начало похоже на наше — повторение вслух, затем идет процесс спонтанного повторения в уме и, в конце концов, воспевание сердцем. Где-то на промежуточном этапе пение входит в ум и продолжается независимо от того, что человек делает.

Высокий и важный уровень — это когда практикующий достигает «благости», или «милости», которую можно сравнить с уровнем «брахма-бхута», когда мы переживаем чувство свободы от страданий и всеохватывающую радость. Есть множество книг, в которых говорится об этом, а также о том, как различить это состояние от того, что мы называем «прелестью», то есть лжедуховным наваждением и иллюзиями различного толка. Тела умерших монахов через несколько лет после их смерти эксгумируются, а их мощи хранятся в особом гробу, или раке (ковчеге). Мощи монахов, о которых известно, что они достигли благости, заметно отличаются от останков обычных людей, свидетельствуя о том, что переход на уровень благости столь же реален, как и всё в современной науке. Хотя даже хорошо, что на афонцы держатся подальше от ученых.

На самой высокой стадии воспевания монах достигает прямого видения Божьего Царства, но не раскрывает никаких деталей в публичной литературе, за исключением того, что находит подтверждение христианской версии Творения. Ложное видение Божьего Царства также возможно, но иллюзии должны быть отвергнуты на этапе борьбы с «прелестью» — несколькими шагами ранее.

В этот момент, вероятно, пришло время пересмотреть наши утверждения о том, что воспевать, как Харидас Тхакур или Шестеро Госвами, невозможно. Мы обычно прославляем намачарью Харидаса Тхакура, но мы не считаем, что надо ему следовать, поэтому титул «намачарья» не отражает для нас сути происходящего. Почему тысячи православных монахов могут непрерывно повторять день и ночь, а мы нет? Теперь, когда многие из наших преданных отошли от активного исполнения обязанностей и называют себя ванапрастами, возможно, пришло время нашему Обществу заговорить об увеличении числа наших ежедневных кругов. Речь не идет, конечно, об обязательности этого, но тех, кто может так повторять, надо поощрять. На самом деле, у нас нет хороших примеров того, чтобы просто сидеть и повторять, только плохие. Воспевание большего количества кругов также выглядит более легким для воплощения в жизнь, чем заставлять стариков проповедовать на улицах, как будто им еще двадцать. Здесь нам есть над чем подумать.

Вернемся к монахам Афона. Они отходят ко сну вскоре после захода Солнца и встают до полуночи. Затем они молятся несколько часов в одиночестве, и они ценят это время, потому что говорится, что свет рассеивает концентрацию. Они даже рекомендуют пить кофе, если кто-то спит, или вставать и вытягивать руки, или махать руками, чтобы не уснуть. Иногда посреди ночи у них также есть несколько часов общих литургий, и так продолжается до завтрака. Они не вегетарианцы, но они никогда не едят мяса, только рыбу, и они воздерживаются от рыбы в течение нескольких постов в году, длящихся неделями. Обычно они едят два раза в день, но два раза в неделю едят только один раз. Во время трапезы, на которую отводится всего десять минут, один из монахов продолжает петь из Священных Писаний, а иначе и говорить вообще нельзя. Этот распорядок несколько разнится в разных монастырях, в кельях и общинных скитах за пределами монастырей. В течение дня они занимаются различными служением по обеспечению жизнедеятельности монастыря и работой на земле, но их губы всегда продолжают шевелиться, ведь они повторяют свою молитву. Литургий больше всего проходит по вечерам.

Посетителей, как правило, поражает их коллекция предметов искусства, а сами монастыри выглядят очень роскошными и еще более тщательно украшенными внутри, однако монахи настаивают на том, что это не искусство, а выражение преданности, и что монастыри — это не музеи, а места поклонения. Их взгляд на мир совершенно иной, чем, к сожалению, наш. Однако мы являемся проповедующим движением, поэтому надеемся, что созерцание приведет к преданности, а для них это отвлекающий фактор.

Другой важный аспект заключается в том, что в православном христианстве следование наставникам — это единственный путь духовного прогресса. На горе Афон нет демократии. Ты не можешь просто так появиться и заявить, что имеешь право на обучение — тебя должен выбрать и принять известный учитель. Точно так же нельзя заниматься духовной практикой самостоятельно — тут всегда должно быть руководство. Никто не может приблизиться к Иисусу Христу самостоятельно — только через то, что мы называем парампарой. Это сильно отличается от христиан-протестантов, которых мы знаем. «Благодать», о которой было сказано мною ранее, также не может быть достигнута своими собственными усилиями. Иногда она ускользает от тех, кто выполняет «лучше», и приходит к тем, кто предлагал смиренное служение своим соученикам. Так что и тут достаточно много общего.

Не знаю, был ли кто-нибудь из наших преданных там когда-либо, но, думаю, такой визит был бы очень полезен. Как правило, большинство сообщений оттуда (в день посещение разрешено около тысячи посетителей, если я не ошибаюсь) пропущены через призму материалистического взгляда: как живут монахи, чем питаются, живут ли в роскоши, насколько некоторые из них уединены. Однако нам, как преданным, должны быть более интересно то, насколько монахи Афона поглощены своим воспеванием, как они относятся к своим внешним обязанностям, как они удерживают свое внимание на важном, и, в общем, всё, что происходит внутри.

ШИТАЛАТМА дас

Источник http://www.dandavats.com/?p=55013